Сопит.

Море храпом храпит.

День встает.

Не расплатой на них ли?)

Идет Иван,

сиянием брезжит.

Шагает Иван,

прибоями брызжет.

Бежит живое.

1030              Бежит, побережит.

Вулканом мир хорохорится рыже.

Этого вулкана нет на

составленной старыми географами карте.

Вселенная вся,

а не жалкая Этна,

народов лавой брызжущий кратер -

Ревя несется

странами стертыми

живое и мертвое

1040                 от ливня лав.

Одни к Ивану бегут

с простертыми

руками,

другие - к Вильсону стремглав.

Из мелких фактов будничной тины

выявился факт один:

вдруг

уничтожились все середины -

нет на земле никаких середин.

1050 Ни цветов,

ни оттенков,

ничего нет -

кроме

цвета, красящего в белый цвет,

и красного,

кровавящего цветом крови.

Багровое все становилось багровей.

Белое все белей и белее.

Иван

1060      через царства

шагает по крови,

над миром справляя огней юбилеи.

Выходит, что крепости строили даром.

Заткнитесь, болтливые пушки!

Баста!

Над неприступным прошел Гибралтаром.

И мир

океаном Ивану распластан.

(А в Чикаго

1070             на пляже

выводок шлюх

беснованием моря встревожен.

Погоняет время за слухом слух,

отпустив небылицам вожжи.)

Какой адмирал

в просторе намытом

так пути океанские выучит?!

Идет,

начиненный людей динамитом.

1080 Идет,

всемирной злобою взрывчат.

В четыре стороны расплылось

тихоокеанское лоно.

Иван

без карт,

без компасной стрелки

шел

и видел цель неуклонно,

как будто

1090           не с моря смотрел,

а с тарелки.

(А в Чикаго

до Вильсона

докатился вал,

брошенный Ивановой ходьбою.

Он боксеров,

стрелков,

фехтовальщиков сзывал,

чтобы силу наяривать к бою.)

1100 Вот т_а_к открыватели,

так Колумбы

сияли,

когда

Ивану

до носа -

как будто

с тысячезапахой клумбы -