радио-разгадка: - Нью-Йорк.

Всем!

Всем!

Всем!

Радио.

Рабочих,

крестьян

и летные кадры приветствуют

летчики

первой эскадры. Пусть

разиллюминуют Москву

в миллион свечей. С этой минуты

навек минуют войны.

Мы

эскадра москвичей прорвались.

Нас

не видели. Под водой

до Америки рейс. Взлетели.

Ночью

громкоговорители поставили.

И забасили

на Нью-Йорк, на весь. "Рабочие!

Товарищи и братья! Скоро ль

наций

дурман развеется?! За какие серебреники,

по какой плате вы  предаете

нас, европейцев? Сегодня

натравливают:

- Идите! Европу

окутайте

в газовый мор! А завтра

возвратится победитель, чтоб здесь

на вас

навьючить ярмо. Что вам

жизнь

буржуями дарена? Жмут

из вас

то кровь,

то пот. Спаяйтесь

с нами

в одну солидарность. В одну коммуну

без рабов,

без господ!" Полицейские

за лисой лиса на аэросипедах...

Прожектора полоса... Напрасно!

Качаясь мерно, громкоговорители

раздували голоса лучших

ораторов Коминтерна. Ничего!

Ни связать,

ни забрать его радио. Видим,

у них

сумятица. Вышли рабочие,

полиция пятится. А город

будто

огни зажег разгорается

за флагом флажок. Для нас

приготовленные мины миллиардерам

кладут под домины. Знаменами

себя

осеня, атаковывают

арсенал. Совсем как в Москве

столетья назад Октябрьская

разрасталась гроза. Берут,

на версты

гром разбасив, ломают

замков

хитроумный массив. Радиофорт...

Охраняющий

скинут. Атаковали.

Взят вполовину. В другую!

Схватка,

с час горяча. Ухватывают

какой-то рычаг. Рванули...

еще крутнули...

Мгновение,и то чересчур

мгновения менее,как с тыщи

струнищ

оборванный вой! И тыща

чудовищ

легла под Москвой.

Радость.

В "ура" содрогающимся

ртам еще хотелось орать

и орать досыта,а уже

во все небеса

телеграммищу вычерчивала

радиороста: "Мир!

Народы

кончили драться. Да здравствует

минута эта! Великая

Американская федерация присоединяется

к Союзу советов!" Сомнений

ни в ком. Подпись:

"Американский ревком".

Возвращение.

Утром

с запада

появились точки. Неслись,

себя

и марш растя: "Мы - летчики

республики

рабочих и крестьян. Недаром