снялся

      бабий батальон.

Ушли с батарей

              к одиннадцати

михайловцы или константиновцы...

А Керенский-

            спрятался,

                      попробуй

                              вымань его!

Задумывалась

            казачья башка.

И

 редели

       защитники Зимнего,

как зубья

         у гребешка.

И долго

       длилось

              это молчанье,

молчанье надежд

               и молчанье отчаянья.

А в Зимнем,

           в мягких мебелях

с бронзовыми выкрутами,

сидят

     министры

             в меди блях,

и пахнет

        гладко выбритыми.

На них не глядят

                и их не слушают-

они

   у штыков в лесу.

Они

   упадут

         переспевшей грушею,

как только

          их

            потрясут.

Голос-редок.

Шепотом,

        знаками.

- Керенский где-то?-

- Он?

     За казаками.-

И снова молча

И только

        под вечер:

- Где Прокопович?-

- Нет Прокоповича.-

А из-за Николаевского

чугунного моста,

как смерть,

           глядит

                 неласковая

Авроровых

         башен

              сталь.

И вот

     высоко

           над воротником

поднялось

         лицо Коновалова.

Шум,

    который

           тек родником,

теперь

      прибоем наваливал.

Кто длинный такой?..

                    Дотянуться смог!

По каждому

          из стекол

                   удары палки.

Это-

    из трехдюймовок

шарахнули

         форты Петропавловки.

А поверху

         город

              как будто взорван:

бабахнула

         шестидюймовка Авророва.

И вот

     еще

        не успела она

рассыпаться,

            гулка и грозна,-

над Петропавловской

                   взвился

                          фонарь,

восстанья

         условный знак.

- Долой!

        На приступ!

                   Вперед!

                          На приступ!-

Ворвались.

          На ковры!

                   Под раззолоченный кров!

Каждой лестницы

               каждый выступ

брали,

      перешагивая

                 через юнкеров.

Как будто

         водою

              комнаты полня,

текли,