Да та ли?!

Вижу,

вижу ясно, до деталей.

Воздух в воздух,

будто камень в камень,

недоступная для тленов и крошений,

рассиявшись,

высится веками

мастерская человечьих воскрешений.

1690 Вот он,

большелобый

тихий химик,

перед опытом наморщил лоб.

Книга -

"Вся земля", -

выискивает имя.

Век двадцатый.

Воскресить кого б?

- Маяковский вот...

1700                     Поищем ярче лица -

недостаточно поэт красив. -

Крикну я

вот с этой,

с нынешней страницы:

- Не листай страницы!

Воскреси!

Надежда Сердце мне вложи!

Кров_и_щу -

до последних жил.

1710 в череп мысль вдолби!

Я свое, земное, не дожил,

на земле

свое не долюбил.

Был я сажень ростом.

А на что мне сажень?

Для таких работ годна и тля.

Перышком скрипел я, в комнатенку всажен,

вплющился очками в комнатный футляр.

Что хотите, буду делать даром -

1720 чистить,

мыть,

стеречь,

мотаться,

месть.

Я могу служить у вас

хотя б швейцаром.

Швейцары у вас есть?

Был я весел -

толк веселым есть ли,

1730 если горе наше непролазно?

Нынче

обнажают зубы если,

только, чтоб хватить,

чтоб лязгнуть.

Мало ль что бывает -

тяжесть

или горе...

Позовите!

Пригодится шутка дурья.

1740 С шарадами гипербол,

аллегорий

буду развлекать,

стихами балагуря.

Я любил...

Не стоит в старом рыться.

Больно?

Пусть...

Живешь и болью дорожась.

Я зверье еще люблю -

1750                      у вас

зверинцы

есть?

Пустите к зверю в сторожа.

Я люблю зверье.

Увидишь собачонку -

тут у булочной одна -

сплошная плешь, -

из себя

и то готов достать печенку.

1760 Мне не жалко, дорогая,

ешь!

Любовь Может,

может быть,

когда-нибудь

дорожкой зоологических аллей

и она -

она зверей любила -

тоже ступит в сад,

улыбаясь,

1770          вот такая,

как на карточке в столе.

Она красивая -

ее, наверно, воскресят.

Ваш

тридцатый век

обгонит стаи