С Ладоги дует.

Вода бежит.

Летит подушка-плот.

Плыву.

Лихорадюсь на льдине-подушке.

Одно ощущенье водой не вымыто:

440 я должен

не то под кроватные дужки,

не то

под мостом проплыть под каким-то.

Были вот так же:

ветер да я.

Эта река!..

Не эта.

Иная.

Нет, не иная!

450               Было -

стоял.

Было - блестело.

Теперь вспоминаю.

Мысль растет.

Не справлюсь я с нею.

Назад!

Вода не выпустит плот.

Видней и видней...

Ясней и яснее...

460 Теперь неизбежно...

Он будет!

Он вот!!!

Человек  Волны устои стальные моют.

из-за 7-ми Недвижный,

лет                страшный,

упершись в бока

столицы,

в отчаяньи созданной мною,

стоит

470       на своих стоэтажных быках.

Небо воздушными скрепами вышил.

Из вод феерией стали восстал.

Глаза подымаю выше,

выше...

Вон!

Вон -

опершись о перила моста...

Прости, Нева!

Не прощает,

480                           гонит.

Сжалься!

Не сжалился бешеный бег.

Он!

Он -

у небес в воспаленном фоне,

прикрученный мною, стоит человек.

Стоит.

Разметал изросшие волосы.

Я уши лаплю.

450              Напрасные мнешь!

Я слышу

мой,

мой собственный голос.

Мне лапы дырявит голоса нож.

Мой собственный голос -

он молит,

он просится:

- Владимир!

Остановись!

500                         Не покинь!

Зачем ты тогда не позволил мне

броситься!

С размаху сердце разбить о быки?

Семь лет я стою.

Я смотрю в эти воды,

к перилам прикручен канатами строк.

Семь лет с меня глаз эти воды не сводят.

Когда ж,

когда ж избавления срок?

510 Ты, может, к ихней примазался касте?

Целуешь?