Детик! Что ты делаешь и что ты думаешь делать? Бесконечно боюсь тебя не застать, а если ты поедешь в Италию, боюсь, что это у меня не выйдет из-за проклятой кражи!

Когда ты получишь это письмо, меня уже в Мехико не будет, очевидно, т. к. я после поездки вглубь поеду прямо на пароход. Поэтому обязательно все, все мне напиши на Парижское полпредство к 1 сентября, чтоб я по приезде уже застал твое письмо. Только не пиши, что ты меня не любишь, пожалуйста. Ужасно скучаю, ничего про вас не зная. Как Оська? Как "Леф"? Как полное собрание?

Детик, шлю стихи и беспокою тебя страшными просьбами:

1) "Открытие Америки" дай "Лефу"

2) "Испанию" дай "Огоньку"

шлю доверенности

3) "Монашек" попробуй "Известиям" | или

4) "Атлантический океан" – "Прожектору" | наоборот

5) Все вместе предложи Радио-Росте.

С "Лефа", разумеется, денег не надо брать. С остальных по 1 р. строка, а с Радио-Росты (т. Галицкому) по 2-3 черв за стих. Эти деньги ужасно прошу тебя (рассчитываю, что будет 45-50 червонцев, если меньше, так меньше) перевесть Андрэ Эльзиному, у которого я занял перед отъездом, и ему надо заплатить к 1 сентября.

Если денег всех не выручишь или вообще ничего не получишь, то, пожалуйста, своих не шли, а только телеграфируй, и я устроюсь каким-нибудь займом.

Спасибо, детик, за телеграммки, они ужасно, ужасно хорошие и лежат на грудях в чудной свиной коже.

Я сейчас не шлю тебе ничего, потому что, во-первых, затеряют, во-вторых, еще не осмотрелся, а в-третьих, хочу везть тебе сам.

Дорогой мой и любимый Котик, целую тебя страшно, страшно. Весь твой со всеми четырьмя лапами

Щен.

Целую Оську в усы.

Целую Эльзку.

Привет Елене Юльевне.

Передай, пожалуйста, маленькое письмо маме моей.

86

А. А., О. В., Л. В. МАЯКОВСКИМ

[Мехико, около 15 июля 1925 г.]