раздетая догола.

Бегу.

Растерзанной тенью,

большой,

косматый,

несусь по стене,

луной облитый.

Жильцы выбегают, запахивая халаты.

Гремлю о плиты.

Швейцара ударами в угол загнал.

"Из сорок второго

куда ее дели?" -

"Легенда есть:

к нему

из окна.

Вот так и валялись

тело на теле".

Куда теперь?

Куда глаза

глядят.

Поля?

Пускай поля!

Траля-ля, дзин-дза,

траля-ля, дзин-дза,

тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля!

Петлей на шею луч накинь!

Сплетусь в палящем лете я!

Гремят на мне

наручники,

любви тысячелетия…

Погибнет все.

Сойдет на нет.

И тот,

кто жизнью движет.

последний луч

над тьмой планет

из солнц последних выжжет.

И только

боль моя

острей -

стою,

огнем обвит,

на несгорающем костре

немыслимой любви.

Последнее

Ширь,

бездомного

снова

лоном твоим прими!

Небо какое теперь?

Звезде какой?

Тысячью церквей

подо мной

затянул

и тянет мир:

"Со святыми упокой!"

1916-1917

Поэма "Летающий пролетарий"

I

         ПРЕДИСЛОВИЕ

В "Правде"

           пишется правда.

                         В "Известиях" -

                                       известия.

Факты.

       Хоть возьми

                   да положи на стол.

А поэта

       интересует

                 и то,

                      что будет через двести

лет

   или -

         через сто.

    I

  ВОЙНА, КОТОРАЯ БУДЕТ СЕЙЧАС

Когда

     перелистываем

                  газетный лист мы,

перебираем

          новости

                 заграницы болотной,

натыкаемся -

            выдумали

                    ученые империалистовы:

то газ,

      то луч,

             то самолет беспилотный.

Что им,

      куриная судьба горька?

Человечеству

            помогают,

                     лучи скрестя?

Нет -

     с поднебесья

                 новый аркан

готовят

       на шеи

             рабочих и крестьян.

Десятилетие

           страницы

                    всех газетин

смерть начиняла -

                 увечья,

                        горе...

Но вздором

           покажутся