Затерся в люд,

растроенный и хлюпкий.

Хватаюсь за уздцы.

Ловлю

за фалды и за юбки.

Что это?

Ты?

Туда же ведома?

В святошестве изолгалась!

Как красный фонарь у публичного дома,

кровав

налившийся глаз.

Зачем тебе?

Остановись!

Я знаю радость слаже!

Надменно лес ресниц навис.

Остановись!

Ушла уже…

Там, возносясь над головами, Он.

Череп блестит,

хоть надень его на ноги,

безволосый,

весь рассиялся в лоске.

Только

у пальца безымянного

на последней фаланге

три

из-под бриллианта -

выщетинились волосики.

Вижу - подошла.

Склонилась руке.

Губы волосикам.

шепчут над ними они,

"Флейточкой" называют один,

"ОБлачком" - другой,

третий - сияньем неведомым

какого-то

только что

мною творимого имени.

Вознесение Маяковского

Я сам поэт. Детей учите:

"Солнце встает над ковылями".

С любовного ложа из-за Его волосиков любимой голова.

Глазами взвила ввысь стрелу.

Улыбку убери твою!

А сердце рвется к выстрелу,

а горло бредит бритвою.

В бессвязный бред о демоне

растет моя тоска.

Идет за мной.

к воде манит.

ведет на крыши скат.

Снега кругом.

Снегов налет.

Завьются и замрут.

И падает

- опять! -

на лед

замерзший изумруд.

Дрожит душа.

Меж льдов она.

и ей из льдов не выйти!

вот так и буду,

заколдованный,

набережной Невы идти.

Шагну -

и снова в месте том.

Рванусь -

и снова зря.

Воздвигся перед носом дом.

Разверзлась за оконным льдом

пузатая заря.

Туда!

Мяукал кот.

Коптел, горя,

ночник.

Звонюсь в звонок.

Аптекаря!

Аптекаря!

Повис на палки ног.

Выросли,

спутались мысли,

оленьи

рога.

Плачем марая

пол,

распластался в моленье

о моем потерянном рае.

Аптекарь!

Аптекарь!

Где

до конца

сердце тоску изноет?

У неба ль бескрайнего в нивах,

в бреде ль Сахар,

у пустынь в помешанном зное

есть приют для ревнивых?

За стенками склянок столько тайн.

Ты знаешь высшие справедливости.

Аптекарь.

дай

душу

без боли

в просторы вывести.

Протягивает.

Череп.

"Яд".

Скрестилась кость на кость.

Кому даешь?

Бессмертен я,

твой небывалый гость.

Глаза слепые,

голос нем,

и разум запер дверь за ним,

так что ж