К любым

 чертям с матерями

 катись

любая бумажка.

 Но эту...

По длинному фронту

 купе

 и кают

чиновник

 учтивый движется.

Сдают паспорта,

 и я

 сдаю

мою

 пурпурную книжицу.

К одним паспортам -

 улыбка у рта.

К другим -

 отношение плевое.

С почтеньем

 берут, например,

 паспорта

с двухспальным

 английским левою.

Глазами

 доброго дядю выев,

не переставая

 кланяться,

берут,

 как будто берут чаевые,

паспорт

 американца.

На польский -

 глядят,

 как в афишу коза.

На польский -

 выпяливают глаза

в тугой

 полицейской слоновости -

откуда, мол,

 и что это за

географические новости?

И не повернув

 головы кочан

и чувств

 никаких

 не изведав,

берут,

 не моргнув,

 паспорта датчан

и разных

 прочих

 шведов.

И вдруг,

 как будто

 ожогом,

 рот

скривило

 господину.

Это

 господин чиновник

 берет

мою

 краснокожую паспортину.

Берет -

 как бомбу,

 берет -

 как ежа,

как бритву

 обоюдоострую,

берет,

 как гремучую

 в 20 жал

змею

 двухметроворостую.

Моргнул

 многозначаще

 глаз носильщика,

хоть вещи

 снесет задаром вам.

Жандарм

 вопросительно

 смотрит на сыщика,

сыщик

 на жандарма.

С каким наслажденьем

 жандармской кастой

я был бы

 исхлестан и распят

за то,

 что в руках у меня

 молоткастый,

серпастый

 советский паспорт.

Я волком бы

 выгрыз

 бюрократизм.

К мандатам

 почтения нету.

К любым

 чертям с матерями

 катись

любая бумажка.

 Но эту...

Я

 достаю

 из широких штанин

дубликатом

 бесценного груза.

Читайте,

 завидуйте,

 я -

 гражданин

Советского Союза.

Сказка о Красной шапочке

Жил да был на свете кадет.

В красную шапочку кадет был одет.

Кроме этой шапочки, доставшейся кадету,

ни черта в нем красного не было и нету.

Услышит кадет-революция где-то,

шапочка сейчас же на голове кадета.

Жили припеваючи за кадетом кадет,

и отец кадета, и кадетов дед.

Поднялся однажды пребольшущий ветер,

в клочья шапчонку изорвал на кадете.

И остался он черный. А видевшие это

волки революции сцапали кадета.

Известно, какая у волков диета.

Вместе с манжетами сожрали кадета.

Когда будете делать политику, дети,