Остается предположить, что причина - или одна из главных причин - разрыва личных взаимоотношений Маяковского и Пастернака кроется в ближайшем окружении поэта. Вот откуда, помимо, конечно, «фиктивных» творческих репутаций, происходит такая непривычная для Пастернака и не допускающая даже малейшего снисхождения жестокость морального осуждения этих людей...

А теперь вернемся на юбилейное празднование. Оно не освободило душу поэта от груза одиночества, душевное неустройство с нарастающей тяжестью давило на него, выбивало из привычного состояния. Но «глупая вобла воображения» все равно не давала покоя, в блокнот ложились строки отменной чеканки, через головы современников он обращался к потомкам:

В курганах книг,

похоронивших стих,

железки строк случайно обнаруживая,

вы

с уважением

ощупывайте их,

как старое,

но грозное оружие.

Строки эти должны были предшествовать энергичным ритмам (другими они не могли быть у Маяковского) поэмы о пятилетке. Поэт подводил итоги. А рядом складывались строки совсем иного душевного строя: «Любит? не любит? Я руки ломаю и пальцы разбрасываю разломавши».

И эти строки тоже были написаны для вступления к поэме о пятилетке - второго, «лирического» вступления. И в них тоже - «итоги», печальные итоги не принесшей ему счастья любви.

Душевная рана от нее легла на сердце. Она не заживала. Пришло более ясное понимание никчемности попыток вернуть любовь. Пришло нравственное успокоение.

Уже второй должно быть ты легла

В ночи Млечпуть серебряной Окою

Я не спешу и молниями телеграмм

Мне незачем тебя будить и беспокоить

как говорят инцидент исперчен

любовная лодка разбилась о быт...

Подведение итогов личной жизни он начал раньше по времени. Необходимо было произвести расчет с прошлым, чтобы начать жизнь по-новому. Ведь если отвлечься от «взаимных болей, бед и обид», то мир предстанет прекрасным.

Ты посмотри какая в мире тишь

Ночь обложила небо звездной данью