1380 Топтала людей гардеробами,

протыкала ножками столов.

Через Рокфеллеров,

валяющихся ничком,

с горлами,

сжимаемыми собственным воротничком,

растоптав,

как тараканов,

вывалилась,

в Чикаго канув.

1390 По улицам

в саж_е_ни

дома не видно от дыма сражений.

Как в кинематографе

бывает -

вдруг

крупно -

видят:

сквозь ха_о_с

ползущую спекуляцию добивает,

1400                    встав на задние лапы,

Совнархоз.

Но Вильсон не сдается,

засел во дворце,

нажимает золотые пружины,

и выстраивается цепь -

нечеловеческие дружины.

Страшней, чем танки,

чем войск роты,

безбрюхий встал,

1410                 пошел сторотый,

мильонозубый

ринулся голод.

Город грызнет - орехом расколот.

Сгреб деревню - хрустнула косточкой.

А людей,

а людей и зверей -

просто в рот заправляет горсточкой.

Впереди его,

вывострив ухо,

1420 путь расчищая, лезет разруха.

Дышит завод.

Разруха слышит.

Слышит разруха - фабрика дышит.

Грохнет по фабрике -

фабрика свалена.

Сдавит завод -

завод развалина.

Рельс обломком крушит как палицей.

Все разрушается,

1430                 гибнет,

валится.

Готовься!

К атаке!

Трудись!

Потей!

Горло голода,

разрухи глотку

затянем

петлей железнодорожных путей!

1440 И когда пресекаться дух стран

стал,

голодом сперт,

тогда,

раскачивая поездов таран,

двинулся вперед транспорт.

Ветрилась паровозов борода седая,

бьются,

голод сдал,

и по нем,

1450          остатки съедая,

груженные хлебом прошли поезда.

Искорежился, -

и во гневе

Вудро,

приказав:

"сразите сразу",

новых воинов высылает рой -

смертоноснейшую заразу.

Идут закованные в грязевые брони

1460 спирохет на спирохете,

вибрион на вибрионе.

Ядом бактерий,

лапами вшей

кровь поганят,

ползут за шей.