Новые несем земле скрижали

с нашего серого Синая.

Нам,

[170]

Поселянам Земли,

каждый Земли Поселянин родной.

Все

по станкам,

по конторам,

по шахтам братья.

Мы все

на земле

солдаты одной,

жизнь созидающей рати.

[180]

Пробеги планет,

держав бытие

подвластны нашим волям.

Наша земля.

Воздух — наш.

Наши звезд алмазные копи.

И мы никогда,

никогда!

никому,

никому не позволим!

[190]

землю нашу ядрами рвать,

воздух наш раздирать остриями отточенных копий.

Чья злоба н_а_двое землю сломала?

Кто вздыбил дымы над заревом боен?

Или солнца

одного

на всех мало?!

Или небо над нами мало голубое?!

Последние пушки грохочут в кровавых спорах,

последний штык заводы гранят.

[200]

Мы всех заставим рассыпать порох.

Мы детям раздарим мячи гранат.

Не трусость вопит под шинелью серою,

не крики тех, кому есть нечего;

это народа огромного громовое:

— Верую

величию сердца человечьего! —

Это над взбитой битвами пылью,

над всеми, кто грызся, в любви изверясь,

днесь

[210]

небывалой сбывается былью

социалистов великая ересь!

   17 апреля 1917 года. Петроград

Подписи к плакатам издательства "Парус"

Царствование Николая Последнего

"Радуйся, Саша!

Теперь водка наша".

"Как же, знаю, Коля, я:

теперь монополия".

Забывчивый николай

"Уж сгною, скручу их уж я!" —

думал царь, раздавши ружья.

Да забыл он, между прочим,

что солдат рожден рабочим.

   [1917]

Сказка о Красной Шапочке

Жил да был на свете кадет.

В красную шапочку кадет был одет.

Кроме этой шапочки, доставшейся кадету,

ни черта в нем красного не было и нету.

Услышит кадет — революция где-то,

шапочка сейчас же на голове кадета.

Жили припеваючи за кадетом кадет,

и отец кадета и кадетов дед.

Поднялся однажды пребольшущий ветер,

[10]

в клочья шапчонку изорвал на кадете.

И остался он черный. А видевшие это

волки революции сцапали кадета.

Известно, какая у волков диета.

Вместе с манжетами сожрали кадета.

Когда будете делать политику, дети,