одну разрешаю форму:

краткость,

точность математических формул.

К болтовне поэтической я слишком привык,-

я еще говорю стихом, а не напрямик.

Но если

я говорю:

50 "А!" -

это "а"

атакующему человечеству труба.

Если я говорю:

"Б!" -

это новая бомба в человеческой борьбе.

Я  знаю  точно - что такое поэзия. Здесь описываются мною интереснейшие

события,  раскрывшие  мне  глаза.  Моя  логика  неоспорима.  Моя  математика

непогрешима.

Внимание!

Начинаю.

Аксиома:

Все люди имеют шею.

Задача:

Как поэту пользоваться ею?

60 Решение:

Сущность поэзии в том,

чтоб шею сильнее завинтить винтом.

Фундамент есть.

Начало благополучно.

По сравнению с Гершензоном даже получается

научно.

Я и начал!

С настойчивостью Леонардо да Винчевою,

закручу,

раскручу

70 и опять довинчиваю.

(Не думаю,

но возможно,

что это

немного

похоже даже на самоусовершенствование йога.)

Постепенно,

практикуясь и тужась,

я шею так завинтил,

что просто ужас,

80 В том, что я сказал,

причина коренится,

почему не нужна мне никакая заграница.

Ехать в духоте,

трястись,

не спать,

чтоб потом на Париж паршивый пялиться?!

Да я его и из Пушкина вижу,

как свои

пять пальцев,

90 Мой способ дешевый и простой:

руки в карманы заложил и стой.

Вставши,

мысленно себя вытягивай за уши.

Так

через год

я

мог

шею свободно раскручивать на вершок.

Прохожие развозмущались.

100 Потом привыкли.

Наконец,

и смеяться перестали даже -

мало ли, мол, какие у футуристов бывают блажи.

А с течением времени

пользоваться даже стали -

при указании дороги.

"Идите прямо, -

тут еще стоят такие большие-большие ноги.

Ноги пройдете, и сворачивать пора -

но направо станция,

налево Акулова гора".

Этой вот удивительной работой я был занят чрезвычайно долгое время.

Я дней не считал.

И считать на что вам!

Отмечу лишь:

сквозь еловую хвою,

года отшумевши с лесом мачтовым,

леса перерос и восстал головою.

Какой я к этому времени -

даже определить не берусь.

120 Человек не человек,