Совести

       партийной

                слабенькие писки

заглушает

         с днями

                исходящий груз.

Раскусил чиновник

                 пафос переписки,

облизнулся,

           въелся

                 и - вошел во вкус.

Где решимость?

              планы?

                    и молодчество?

Собирает канцелярию,

                    загривок мыля ей.

- Разузнать

           немедля

                  имя - отчество!

Как

   такому

         посылать конверт

                         с одной фамилией??!-

И опять

       несется

              мелким лайцем:

- Это так-то службу мы несем?!

Написали просто

               "прилагается"

и забыли написать

                 "при сем"!-

В течение дня

страну наводня

потопом

       ненужной бумажности,

в машину

        живот

уложит -

        и вот

на дачу

       стремится в важности.

Пользы от него,

              что молока от черта,

что от пшенной каши -

                    золотой руды.

Лишь растут

           подвалами

                    отчеты,

вознося

       чернильные пуды.

Рой чиновников

              с недели на день

аннулирует

          октябрьский гром и лом,

и у многих

          даже

              проступают сзади

пуговицы

        дофевральские

                     с орлом.

Поэт

    всегда

          и добр и галантен,

делиться выводом рад.

Во-первых:

          из каждого

                    при известном таланте

может получиться

                бюрократ.

Вывод второй

            (из фельетонной водицы

вытекал не раз

              и не сто):

коммунист не птица,

                  и незачем обзаводиться

ему

   бумажным хвостом.

Третий:

       поднять бы его за загривок

от бумажек,

           разостланных низом,

чтоб бумажки,

             подписанные

                        прямо и криво,

не заслоняли

            ему

               коммунизм.

1926

ТОВАРИЩУ НЕТТЕ

       пароходу и человеку

Я недаром вздрогнул.

                    Не загробный вздор.

В порт,

       горящий,