Петров

      Капланом

              за пуговицу пойман.

Штаны

     заплатаны,

               как балканская карта.

"Я вам,

       сэр,

           назначаю апойнтман.

Вы знаете,

          кажется,

                  мой апартман?

Тудой пройдете четыре блока,

потом

     сюдой дадите крен.

А если

      стриткара набита,

                       около

можете взять

            подземный трен.

Возьмите

        с меняньем пересядки тикет

и прите спокойно,

                 будто в телеге.

Слезете на корнере

                  у дрогс ликет,

а мне уж

        и пинту

               принес бутлегер.

Приходите ровно

               в севен оклок, -

поговорим

          про новости в городе

и проведем

           по-московски вечерок, -

одни свои:

          жена да бордер.

А с джабом завозитесь в течение дня

или

   раздумаете вовсе -

тогда

     обязательно

                отзвоните меня.

Я  буду

           в офисе".

"Гуд бай!" -

            разнеслось окрест

и кануло

        ветру в свист.

Мистер Петров

             пошел  на Вест

а мистер Каплан -

                  на Ист.

Здесь, извольте видеть, "джаб",

                               а дома

                                      "цуп" да "цус".

С  насыпи

         язык

             летит на полном пуске.

Скоро

     только очень образованный

                               француз

будет

     кое-что

            соображать по-русски.

Горланит

        по этой Америке самой

стоязыкий

         народ-оголтец.

Уж если

       Одесса - Одесса-мама,

то Нью-Йорк -

               Одесса-отец.

 1925

БАРЫШНЯ И ВУЛЬВОРТ

Бродвей сдурел.

               Бегня и гулево.

Дома

    с небес обрываются

                      и висят.

Но даже меж ними

                заметишь Вульворт.

Корсетная коробка

                 этажей под шестьдесят.

Сверху

      разведывают

                 звезд взводы,

в средних

         тайпистки

                  стрекочут бешено.

А в самом нижнем - 

                  "Дрогс сода,