скачут,

                     коня загоня,

в пятак

       попадают

               из кольта,

и скачет конь,

              и брюхо коня

о колкий кактус исколото.

А здесь

       железо - 

               не расшатать!

Ни воли,

        ни жизни,

                 ни нерва вам!

И сразу

       рябит

            тюрьма решета

вам

   для знакомства

                 для первого.

По рельсам

          поезд сыпет,

под рельсой

           шпалы сыпятся.

И гладью

        Миссисипи

под нами миссисипится.

По бокам

        поезда

              не устанут сновать:

или хвост мелькнет,

                   или нос.

На боках поездных

                 страновеют слова:

"Сан-Луйс",

          "Мичиган",

                   "Иллинойс"!

Дальше, поезд,

             огнями расцвеченный!

Лез,

   обгоняет,

            храпит.

В Нью-Йорк несется

                  "Твенти сенчери

экспресс".

          Курьерский!

                     Рапид!

Кругом дома,

            в этажи затеряв

путей

     и проволок множь.

Теряй шапчонку,

               глаза задеря,

все равно - 

           ничего не поймешь!

1926

БРОДВЕЙ

Асфальт - стекло.

                 Иду и звеню.

Леса и травинки - 

                 сбриты.

На север

        с юга

             идут авеню,

на запад с востока - 

                    стриты.

А между - 

        (куда их строитель завез!)- 

дома

    невозможной длины.

Одни дома

         длиною до звезд,

другие - 

        длиной до луны.

Янки

    подошвами шлепать

                     ленив:

простой

       и курьерский лифт.

В 7 часов

         человечий прилив,

в 17 часов - 

            отлив.

Скрежещет механика,

                  звон и гам,

а люди

      немые в звоне.

И лишь замедляют

                жевать чуингам,

чтоб бросить:

             "Мек моней?"

Мамаша

      грудь

           ребенку дала.

Ребенок

       с каплями из носу,

сосет

     как будто

              не грудь, а доллар - 

занят

     серьезным

              бизнесом.

Работа окончена.