- Вы непонятны нам! Мы вас не принимаем!

- Это мы проверим сейчас, - спокойно сказал поэт. - Голосуем.

Обратившись к студентам, спросил:

- Кто за меня? Кто против?

- Читайте, не надо голосовать, - дружно ответили студенты.

Только один знакомый голос отчаянно настаивал:

- Я против!

- Это не в счет, - заявил Маяковский. - Начнем работу!

Такие «укусы» он не принимал в расчет и реагировал на них спокойно. Привык.

Забавная ситуация возникла на вечере в Академической капелле. О ней тоже вспоминает Д. С. Бабкин. Обычно Маяковский выступал один, но тут слово перед его чтением взял Корней Чуковский. Пока Чуковский говорил с кафедры на сцене, Маяковский за кулисами готовился к своему выступлению. Он шагал из угла в угол по закулисной площадке и бормотал стихи. Увлеченный этим, он не заметил, что пролетел уже целый час, а между тем вступительное слово Чуковского, на которое было отведено 15-20 минут, все еще продолжалось. Чуковский пересыпал свою речь анекдотами, рассказывал, как познакомился с молодым Маяковским в Куоккала, о быте чудаковатых обитателей этого поселка, о том, как жена Репина Норман-Серова готовила для мужа обеды из различных трав...

Критиковать поэта ему, видимо, не хотелось. Их отношения складывались с самого начала, с 1915 года, неровно. Чуковский не принимал футуризм, но дружил с некоторыми футуристами, считая их людьми талантливыми. Маяковскому в начале пути пытался даже покровительствовать, пока не понял, что он из тех, кому не покровительствуют, что даже самым заносчивым людям не удастся взглянуть на него свысока. На творчество поэта в разное время он тоже смотрел по-разному. Может быть, поэтому о стихах Маяковского Чуковский как будто бы забыл во вступительном слове, зато вспомнил о своих, и одна дама крикнула из зала:

- Почитайте «Муху-Цокотуху»!

Маяковский услышал за кулисами о «Мухе-Цокотухе», помрачнел. Передал записку докладчику: «Корней, закругляйся». Тот, не читая, отложил ее в сторону и продолжал свой рассказ.