В Политехнический даже с билетами попасть было трудно. Большой зал был битком набит, люди сидели на эстраде, на ступеньках.

С таким же успехом проходят другие вечера. В Киеве в зал Домкомпроса тоже невозможно было пробиться. Коридоры, фойе, лестницы - все забито билетным и безбилетным народом. В зале сидят по двое на одном стуле, друг у друга на коленях. В записках Маяковскому - требование впустить в зал безбилетников. И Владимир Владимирович находит выход - впустить всех, сколько возможно вместить...

В январе-феврале - поездки по городам страны с докладом «Мое открытие Америки» и чтение стихов из заграничного цикла: Ленинград, Харьков, Киев, Ростов, Краснодар, Баку, Тифлис... В каждом из этих городов по нескольку выступлений. Это уже «отчет» перед массовой аудиторией. А в это время «Стихи об Америке», отрывки из книги очерков публикуются в периодической печати.

История советской литературы, пожалуй, не знает другого примера, когда бы писатель с такой оперативностью и с такой ответственностью перед читателем представлял бы творческий отчет о заграничной поездке.

Вряд ли также найдется много примеров, когда бы литературно-критическая оценка стихов и прозы вступала в такое противоречие с читательским восприятием. Уже значительное время спустя молодой теоретик конструктивизма К. Зелинский, резко менявший свое отношение к Маяковскому, писал в журнале «На литературном посту», ссылаясь на «записки о заграничных путешествиях»: «Безвкусным, опустошенным и утомительным выходит мир из-под пера Маяковского... Как поверхностно, как неволнующе скользит Маяковский по зеленым меридианам!» Статья Зелинского называлась «Идти ли нам с Маяковским?» - и конечно, давала недвусмысленный отрицательный ответ.

Очерки и стихи об Америке «прокатывались» на вечерах, на выступлениях поэта. Их восприятие было совершенно другим. Вот что писала ростовская газета «Молот» о первом выступлении Маяковского в этом городе, в частности, о лекции, с которой начинался вечер: