гнездо он охранял и устраивал, как свое собственное устраивал бы, будь он

семейственником. Гнездом этим была семья Бриков, с которыми он сдружился и

прожил всю свою творческую биографию". Так вспоминает Николай Асеев.

Действительно ли Маяковский нежно и искренне дружил с Осипом Бриком или

это были иные отношения, более сложные и запутанные, быть может более

деловые?

По форме этот вопрос – риторичен и уже содержит в себе ответ. Однако на

деле он решается не так-то просто. "Дорогой, дорогой Лилик!", "Милый,

милый Осик!..", "Целуй его (Осю) очень…", "Мы" с Оськой по возможности

ходим вместе и только и делаем, что разговариваем о тебе. (Тема

единственный человек на свете – Киса)…" Но все эти поцелуи не проясняют

картины, а, наоборот, еще больше затуманивают. Потому что суровую дружбу

соперников мы еще как-то можем себе представить, но нежная любовь

любовника к мужу – это уже нечто непредставимое, это выше любых

возможностей.

Брики были единственной семьей Маяковского, со всем тем, что бывает в

семейной жизни: ласками и ссорами, дружбой и враждой, любовью и

ненавистью.

Что же касается интимной стороны вопроса, то кто, кроме одного из троих

мог внести необходимую ясность? Все прочие окружавшие Маяковского люди,

даже самые-самые близкие, терялись в догадках. Например, Вероника

Полонская пишет: "Я никак не могла понять семейной ситуации Бриков и

Маяковского. Они жили вместе такой дружной семьей, и мне было неясно, кто

же из них является мужем Лили Юрьевны. Вначале, бывая у Бриков, я из-за

этого чувствовала себя очень неловко".

Сама Лиля Юрьевна писала на полях одной из рукописей: "Физически О.М. не

был моим мужем с 1916 г., а В.В. – с 1925 г.". Осип Брик был при Лиле

Юрьевне чем-то вроде старшей подруги, товарки, всегда умиленной и

снисходительной. Видимо, такой уж он был человек, что его утраивала эта

роль. По-видимому, после нескольких лет любви Маяковскому отводилась