"Он радовался новой, особенно удачной самопишущей ручке, радовался, устроив у себя в шкафу выдвижной столик с зеркалом для бритья, любил вещи, если они удачны и хорошо приспособлены. Костюмы любил прочные" (Асеев).

Бережливость, а тем более скупость, были совершенно чужды М. Он относился к деньгам очень нерасчетливо. Деньги в его глазах не имели значения, был расточителен, мог легко, на ходу – выигрывать и проигрывать тысячи, сорил деньгами без счета, деньги у него уходили как бы сквозь пальцы.

М. нельзя назвать решительным и последовательным человеком в том смысле, что он, предварительно обдумав и приняв какое-либо определенное решение, систематически и планомерно проводил его затем в жизнь. Часто в том или ином конкретном случае он действовал под влиянием момента, без достаточного предварительного обдумывания и без больших колебаний в выборе решения. В то же время он отличался настойчивостью в осуществлении своих намерений, проявляя при этом большую "напористость". Его импонирующая внешность, непринужденность поведения, сознание своей значимости, своих исключительных качеств помогали ему преодолевать встречавшиеся на пути препятствия. Страстность и бурная настойчивость, которую он вкладывал во все свои действия, во многих случаях делали его "неотразимым". <…>

М. не способен к длительному сосредоточению в обычном смысле этого слова. Как уже указывалось, ему в высшей степени несвойственна усидчивость в работе или что-либо в этом роде. Ему вообще несвойственна какая-либо определенная организация труда и планомерный распорядок дня. Но по существу, как это ясно из предыдущего, напряженная творческая работа шла в нем непрерывно, и в этом отношении он обладал поразительной неутомимостью, намного превышавшей обычные нормы. Только колоссальным запасом жизненной энергии можно объяснить столь высокую творческую работоспособность.