знаете?

Тоже тут!

В тесном смокинге стоит Уитмэн,

740 качалкой раскачивать в невиданном ритме.

Имея наивысший американский чин -

"заслуженный разглаживатель дамских морщим",

стоит уже загримированный и в шляпе

всегда готовый запеть Шаляпин.

Паркеты песком соря,

рассыпчатые от старости стоят профессора.

Сам знаменитейший Мечников

стоит и снимает нагар с подсвечников.

Конечно,

750          ученых

сюда

привел

теорий потоп.

Художников

какое-нибудь

великолепнейшее

экольдебозар.

Ничего подобного!

Все

700                     сошлись,

чтоб

ходить на базар.

Ежеутренне

все эти

любимцы муз и слав

нагрузятся корзинами,

идут на рынок.

и несут,

несут

770                мяс_а_,

масл_а_.

Какой-нибудь король поэтов

Лонгфелло

сто волочит со сливками крынок.

Жрет Вильсон,

наращивает жир,

растут животы,

за этажом этажи.

Небольшое примечание:

художники

780           Вильсонов,

Ллойд-Джорджев,

Клемансо

рисуют -

усатые,

безусые рожи -

и напрасно:

всё

это

одно и то же.

Теперь

довольно смеющихся глав нам.

В уме

Америку

ясно рисуете.

Мы переходим

к событиям главным.

К невероятной,

к гигантской сути.

День

800      этот

был

огнеупорный.

В разливе зноя з_е_мли тихли.

Ветр_о_в иззубренные бороны

вотще старались воздух взрыхлить.

В Чикаго

жара непомерная:

градусов 100,

а 80 - наверное.

810 Все на пляже.

Кто могли - гуляли себе.

А в большей части лежали даже

Пот

благоухал

на их холеном теле.

Ходили и пыхтели.

Лежали и пыхтели.

Барышни мопсиков на цепочках водили,

и

820   мопсик,

раскормленный был,

как теленок.

Даме одной,

дремавшей в идиллии,

в ноздрю

сжаревший влетел мотыленок.

Некоторые вели оживленные беседы,

говорили "ах",

говорили "ух".